Россия возвращается к себе. Что дальше?

Познакомившись с ним в начале нынешнего столетия, мы продолжали общаться все годы до его перехода в мир небесный, а после его кончины продолжаем общение с его вдовой Мариной Викторовной. На днях она порадовала известием, что вскоре выйдет новая книга Николая Коняева «Рождение и крах Великой Скифии», словно продолжение яркой, творческой жизни и после смерти – по сути бессмертие автора, которым мы можем гордиться.

А 25 августа, в день его рождения, пройдёт освящение креста на могиле Николая Михайловича, который ковали два священника.

Его земляки ещё не оценили в полной мере значение писателя в литературной истории России, но придёт время, когда в Вознесенье появится мемориальная плита с его именем, к которой будут идти дети, просвещённые гости нашего края и те, кто любит достойные книги. Марина Викторовна в своём письме написала:

«Порадовали меня и наших с Николаем единомысленных друзей своей статьёй, блестящий повод отвлечь от суеты и возвысить людей, любящих свой край, и поразмышлять о главном в жизни, что каждый человек – это целая вселенная, и ценить в каждом то благое, которое делает жизнь добрее и богаче. Сколько же прекрасных людей живёт в Присвирье и Прионежье, которых так возлюбил Николай Михайлович, и смог передать всё тело своего сердца к ним. Мне эти места сразу стали родными и близкими. Пусть Господь благословит все Ваши благие начинания! Передаю поклон читателям и почитателям творчества Николая Коняева...»

Марина Викторовна прислала для газеты «Свирские огни» размышления главного редактора философско-исторического журнала «Русское самосознание» Бориса Дверницкого о роли писателя Николая Коняева в отечественной культуре.

С крушением атеистического коммунистического ига Россия стала возвращаться к себе. Как только были сняты самые грубые ограничения на печать религиозной литературы, начали переиздавать дореволюционные христианские книги, перепечатывать религиозных философов России.

Как только стали возвращаться разрушенные монастыри и церкви, в них возродилась молитвенная жизнь.

Но главное, надо было вернуть к себе русскую душу. Надо было повернуть русского человека к своей подлинной истории, к своим святым, к своим героям и подвижникам, к своим заброшенным деревням и затопленным сёлам.

В этом возвращении громадную, можно сказать, исключительную роль сыграл Николай Михайлович Коняев.

«Дух – доминанта души» – афоризм Ухтомского. Духовное начало всегда не просто присутствовало в сочинениях Николая Михайловича, но было доминантным. Но при этом и душевное, человеческое раскрывалось глубже. Через его книги о святых мне, и не только мне, стали ближе и роднее блаженная Ксения Петербургская, Свирские и Карельские святые.
Нам не понять истории России, русского народа, не увидев в истории Божественного Промысла. Это не только заступничество Богородицы перед нашествием Тамерлана, набегами крымских ханов. Это не только явление страстотерпцев Бориса и Глеба святому Александру Невскому, но это и явление святых, корректирующих деятельность наших правителей.

Блаженная Ксения Петербургская – первая святая после Петровских реформ. Николай Михайлович показал, как в подвиге блаженной Ксении восстанавливается прерванная расколом русской православной Церкви и реформами Петра Первого духовная традиция.

Обратимся к книге. Николай Коняев пишет: «Ведь для того и принимала блаженная Ксения подвиг юродства, чтобы износить на плечах своей святой молитвы этот страшный петровский мундир, в который пытались застегнуть Русь».

«При этом святая Ксения совершала свой молитвенный подвиг не на Святой Руси времён Ивана Васильевича Грозного, где юродивых почитали все, включая и самого царя, а в столице Российской империи в 1757 году, когда был издан Указ, запрещавший нищим и увечным бродить по петербургским улицам. Нищих ловили. Молодых и здоровых сдавали в солдаты и матросы, а негодных отсылали на каторжные работы.

В принципе, Ксения Григорьевна подпадала под Указ от 29 января 1757 года, и, как негодную к службе солдатом или матросом, её должны были отправить на каторжные работы. Хорошо хоть, что милостивым указом Елизаветы отныне запрещено было рвать ноздри женщинам».

«Несокрушимо крепким оказалось русское православие. Не удалось сокрушить его ни царю Алексею Михайловичу, ни его прозванному антихристом сыну, ни его преемникам и преемницам... Словно ангел бесплотный, явилась блаженная Ксения в город, который и строился, чтобы уничтожить русскую православную жизнь, чтобы превратить Русь в подобие протестантских государств, не знающих ни святых, ни чудес. Посрамляя все попытки зарегулировать, зарегламентировать русскую жизнь, невредимо шла она сорок пять лет через сита полицейской бюрократии».

Николай Михайлович оставил нам громадное наследство. В чём тайна такого обилия? Он был всецело погружен в художественное пространство, и это пространство было православным. Он был одним из немногих писателей России, кто никогда не выходил из православно-художественного мира. Его творчество и вера были органически слиты. Он на всё смотрел православным взглядом русского писателя.

Николай Клюев, Сергей Есенин, Алексей Ганин, Михаил Шолохов, Александр Твардовский, Владимир Солоухин, Василий Белов, Валентин Распутин, Василий Шукшин, Николай Рубцов, Виктор Астафьев. Это только бесспорные имена.

Николай Михайлович Коняев в ряду этих бесспорных имён.